Неточные совпадения
Так умный врач
глядит спокойно
на появляющиеся временные припадки и сыпи, показывающиеся
на теле, не истребляет их, но всматривается внимательно, дабы узнать достоверно, что именно заключено внутри человека.
На другой стороне, почти к боковым воротам, стоял другой полковник, небольшой человек, весь высохший; но малые зоркие очи
глядели живо из-под густо наросших бровей, и оборачивался он скоро
на все стороны, указывая бойко тонкою, сухою рукою своею, раздавая приказанья, видно было, что, несмотря
на малое
тело свое, знал он хорошо ратную науку.
Соня в изумлении смотрела
на него. Странен показался ей этот тон; холодная дрожь прошла было по ее
телу, но чрез минуту она догадалась, что и тон и слова эти — все было напускное. Он и говорил-то с нею,
глядя как-то в угол и точно избегая заглянуть ей прямо в лицо.
— Ты в бабью любовь — не верь. Ты помни, что баба не душой, а
телом любит. Бабы — хитрые, ух! Злые. Они даже и друг друга не любят, погляди-ко
на улице, как они злобно да завистно
глядят одна
на другую, это — от жадности все: каждая злится, что, кроме ее, еще другие
на земле живут.
Из Петербурга Варвара приехала заметно похорошев; под глазами, оттеняя их зеленоватый блеск, явились интересные пятна; волосы она заплела в две косы и уложила их плоскими спиралями
на уши,
на виски, это сделало лицо ее шире и тоже украсило его. Она привезла широкие платья без талии, и,
глядя на них, Самгин подумал, что такую одежду очень легко сбросить с
тела. Привезла она и новый для нее взгляд
на литературу.
— Ну, хорошо, — сказала Марья Павловна и, по-детски двигаясь всем
телом со стороны в сторону и этим движением глубже усаживаясь
на нарах, приготовилась слушать,
глядя куда-то вдаль своими красивыми бараньими глазами.
Плод полей и грозды сладки
Не блистают
на пирах;
Лишь дымятся
тел остатки
На кровавых алтарях.
И куда печальным оком
Там Церера ни
глядит —
В унижении глубоком
Человека всюду зрит!
Смердяков со страданием пошевельнулся всем
телом на постели, но не заговорил первый, молчал, да и
глядел уже как бы не очень любопытно.
И развязка не заставила себя ждать. В темную ночь, когда
на дворе бушевала вьюга, а в девичьей все улеглось по местам, Матренка в одной рубашке, босиком, вышла
на крыльцо и села. Снег хлестал ей в лицо, стужа пронизывала все
тело. Но она не шевелилась и бесстрашно
глядела в глаза развязке, которую сама придумала. Смерть приходила не вдруг, и процесс ее не был мучителен. Скорее это был сон, который до тех пор убаюкивал виноватую, пока сердце ее не застыло.
Он едва держался
на ногах,
тело его изнемогало, а он и не чувствовал усталости, — зато усталость брала свое: он сидел,
глядел и ничего не понимал; не понимал, что с ним такое случилось, отчего он очутился один, с одеревенелыми членами, с горечью во рту, с камнем
на груди, в пустой незнакомой комнате; он не понимал, что заставило ее, Варю, отдаться этому французу и как могла она, зная себя неверной, быть по-прежнему спокойной, по-прежнему ласковой и доверчивой с ним! «Ничего не понимаю! — шептали его засохшие губы.
Но он тотчас же, почти не
глядя на репортера, каким-то глубоким, бессознательным инстинктом, увидел и почувствовал эти широкие кисти рук, спокойно лежавшие
на столе, эту упорно склоненную вниз голову с широким лбом и все неуклюже-ловкое, сильное
тело своего врага, так небрежно сгорбившееся и распустившееся
на стуле, но готовое каждую секунду к быстрому и страшному толчку.
Эта девушка еще не успела попасть в официальные списки полиции, но
на любовь и
на свое
тело глядела без всяких возвышенных предрассудков.
Возле меня, по запыленной крапиве, лениво перепархивали белые бабочки; бойкий воробей садился недалеко
на полусломанном красном кирпиче и раздражительно чирикал, беспрестанно поворачиваясь всем
телом и распустив хвостик; все еще недоверчивые вороны изредка каркали, сидя высоко, высоко
на обнаженной макушке березы; солнце и ветер тихо играли в ее жидких ветках; звон колоколов Донского монастыря прилетал по временам, спокойный и унылый — а я сидел,
глядел, слушал — и наполнялся весь каким-то безымянным ощущением, в котором было все: и грусть, и радость, и предчувствие будущего, и желание, и страх жизни.
Ромашов, который теперь уже не шел, а бежал, оживленно размахивая руками, вдруг остановился и с трудом пришел в себя. По его спине, по рукам и ногам, под одеждой, по голому
телу, казалось, бегали чьи-то холодные пальцы, волосы
на голове шевелились, глаза резало от восторженных слез. Он и сам не заметил, как дошел до своего дома, и теперь, очнувшись от пылких грез, с удивлением
глядел на хорошо знакомые ему ворота,
на жидкий фруктовый сад за ними и
на белый крошечный флигелек в глубине сада.
Куда стремился Калинович — мы знаем, и,
глядя на него, нельзя было не подумать, что богу еще ведомо, чья любовь стремительней: мальчика ли неопытного, бегущего с лихорадкой во всем
теле, с пылающим лицом и с поэтически разбросанными кудрями
на тайное свидание, или человека с солидно выстриженной и поседелой уже головой, который десятки лет прожил без всякой уж любви в мелких служебных хлопотах и дрязгах, в ненавистных для души поклонах, в угнетении и наказании подчиненных, — человека, который по опыту жизни узнал и оценил всю чарующую прелесть этих тайных свиданий, этого сродства душ, столь осмеянного практическими людьми, которые, однако, платят иногда сотни тысяч, чтоб воскресить хоть фальшивую тень этого сердечного сродства с какой-нибудь не совсем свежей, немецкого или испанского происхождения, m-lle Миной.
Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое
тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как
на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и,
глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…
Марья Николаевна навела лорнетку
на сцену — и Санин принялся
глядеть туда же, сидя с нею рядом, в полутьме ложи, и вдыхая, невольно вдыхая теплоту и благовоние ее роскошного
тела и столь же невольно переворачивая в голове своей все, что она ему сказала в течение вечера — особенно в течение последних минут.
Не
глядя, видел, нет, скорее, чувствовал, Александров, как часто и упруго дышит грудь его дамы в том месте, над вырезом декольте, где легла
на розовом
теле нежная тень ложбинки. Заметил он тоже, что, танцуя, она медленно поворачивает шею то налево, то направо, слегка склоняя голову к плечу. Это ей придавало несколько утомленный вид, но было очень изящно. Не устала ли она?
Gnadige Frau больше всего поразили глаза Андреюшки — ясные, голубые, не имеющие в себе ни малейшего оттенка помешательства, напротив, очень умные и как бы в душу вам проникающие; а доктор
глядел все
на цепь; ему очень хотелось посмотреть под мышки Андреюшке, чтобы удостовериться, существуют ли
на них если не раны, то, по крайней мере, мозоли от тридцатилетнего прикосновения к ним постороннего твердого
тела.
Крепко, свежо и радостно пахло морским воздухом. Но ничто не радовало глаз Елены. У нее было такое чувство, точно не люди, а какое-то высшее, всемогущее, злобное и насмешливое существо вдруг нелепо взяло и опоганило ее
тело, осквернило ее мысли, ломало ее гордость и навеки лишило ее спокойной, доверчивой радости жизни. Она сама не знала, что ей делать, и думала об этом так же вяло и безразлично, как
глядела она
на берег,
на небо,
на море.
— Этого я не могу, когда женщину бьют! Залез
на крышу, за трубой сижу, так меня и трясёт, того и
гляди упаду, руки дрожат, а снизу: «У-у-у! Бей-й!!» Пух летит, ах ты, господи! И я — всё вижу, не хочу, а не могу глаза закрыть, — всё вижу. Голое это женское
тело треплют.
Глядя на довольно худое, смуглое лицо ее,
на юную нестройность
тела,
на задумчивые глаза с длинными ресницами, поневоле приходило в голову, как преобразятся все эти черты, как они устроятся, когда и мысль, и чувство, и эти глаза — все получит определение, смысл, отгадку, и как хорошо будет тому,
на плечо которого склонится эта головка!
Глядя на их упорный труд в то время, когда их
тела обжигал жар раскаленных железных масс, а из широких дверей дул пронзительный осенний ветер, он сам как будто бы испытывал часть их физических страданий.
Горбун испугался гнева Ильи. Он с минуту молчал, сидя
на стуле, и, тихонько почёсывая горб,
глядел на племянника со страхом. Илья, плотно сжав губы, широко раскрытыми глазами смотрел в потолок. Терентий тщательно ощупал взглядом его кудрявую голову, красивое, серьёзное лицо с маленькими усиками и крутым подбородком, поглядел
на его широкую грудь, измерил всё крепкое и стройное
тело и тихо заговорил...
Стоя
на дворе маленькими кучками, люди разговаривали, сумрачно поглядывая
на тело убитой, кто-то прикрыл голову её мешком из-под углей. В дверях кузни,
на место, где сидел Савелий, сел городовой с трубкой в зубах. Он курил, сплёвывал слюну и, мутными глазами
глядя на деда Еремея, слушал его речь.
—
Глядите — сыщик! — тихо воскликнул Макаров. Евсей вскочил
на ноги, снова быстро сел, взглянул
на Ольгу, желая понять, заметила ли она его невольное испуганное движение? Не понял. Она молча и внимательно рассматривала тёмную фигуру Мельникова; как бы с трудом сыщик шёл по дорожке мимо столов и, согнув шею, смотрел в землю, а руки его висели вдоль
тела, точно вывихнутые.
Он продолжал стоять у окна и
глядел в открытую форточку
на дремлющие в тени кусты и цветочные клумбы. Луна била ему прямо в лицо и ярко обливала своим желтым светом всю верхнюю часть его
тела.
Сапожонки ледащие, шапчонка
на голове робячья, махонькая, кафтанишка — пониток рваный,
тело сквозь видать, — не узнал я его сразу,
гляжу, знакомое лицо, так и хочется сказать: Левонтий Яковлевич, здравья желаю!
Помня, что это значит, Тетка вскочила
на стул и села. Она поглядела
на хозяина. Глаза его, как всегда,
глядели серьезно и ласково, но лицо, в особенности рот и зубы, были изуродованы широкой неподвижной улыбкой. Сам он хохотал, прыгал, подергивал плечами и делал вид, что ему очень весело в присутствии тысячей лиц. Тетка поверила его веселости, вдруг почувствовала всем своим
телом, что
на нее смотрят эти тысячи лиц, подняла вверх свою лисью морду и радостно завыла.
Лаевский задумался.
Глядя на его согнутое
тело,
на глаза, устремленные в одну точку,
на бледное, вспотевшее лицо и впалые виски,
на изгрызенные ногти и
на туфлю, которая свесилась у пятки и обнаружила дурно заштопанный чулок, Самойленко проникся жалостью и, вероятно, потому, что Лаевский напомнил ему беспомощного ребенка, спросил...
«Убил», — мысленно произнёс Пётр. Немудрое, коротенькое слово звучало оглушительно. Артамонов сунул картуз в карман поддёвки, перекрестился, тупо
глядя на маленькое жалобно скорченное
тело; испуганно билась нехитрая мысль...
Растаптывая пол тяжёлыми ударами ног, поручик, хлопнув дверью, исчез, оставив за собой тихий звон стекла висячей лампы и коротенький визг Полины. Яков встал
на мягкие ноги, они сгибались, всё
тело его дрожало, как озябшее; среди комнаты под лампой стояла Полина, рот у неё был открыт, она хрипела,
глядя на грязненькую бумажку в руке своей.
И, оставшись один лицом к лицу с
телом Суламифи, он долго
глядел на ее прекрасные черты. Лицо ее было бело, и никогда оно не было так красиво при ее жизни. Полуоткрытые губы, которые всего час тому назад целовал Соломон, улыбались загадочно и блаженно, и зубы, еще влажные, чуть-чуть поблескивали из-под них.
Перед тем как войти Суламифи в бассейн, молодые прислужницы влили в него ароматные составы, и вода от них побелела, поголубела и заиграла переливами молочного опала. С восхищением
глядели рабыни, раздевавшие Суламифь,
на ее
тело и, когда раздели, подвели ее к зеркалу. Ни одного недостатка не было в ее прекрасном
теле, озолоченном, как смуглый зрелый плод, золотым пухом нежных волос. Она же,
глядя на себя нагую в зеркало, краснела и думала...
На другое утро мама сидела под окошком и,
глядя на проходящие толпы, утирала слезы платком. Не помню последовательности погребальной процессии, но я уже знал, что вскорости повезут
тело государя Александра Павловича.
— Мало чего прежде не бывало! бывало, вон я
на тебя только глазком
гляжу да сохну, а нонче вона! Всем твоим белым
телом владею.
Не помня себя, она назначила ему свидание и во все остальное время как бы лишилась сознания: во всем
теле ее был лихорадочный трепет, лицо горело, в глазах было темно, грудь тяжело дышала; но и в этом состоянии она живо чувствовала присутствие милого человека: не
глядя на него, она знала, был ли он в комнате, или нет; не слышавши, она слышала его голос и, как сомнамбула, кажется, чувствовала каждое его движение.
Непобедимая истома вдруг охватила
тело Арбузова, и ему захотелось долго и сладко, как перед сном, тянуться руками и спиной. В углу уборной были навалены большой беспорядочной кучей черкесские костюмы для пантомимы третьего отделения.
Глядя на этот хлам, Арбузов подумал, что нет ничего лучше в мире, как забраться туда, улечься поуютнее и зарыться с головой в теплые, мягкие одежды.
Акулина поспешила закутать в дырявый жупан Дуньку и усадить ее так, чтобы не застудился младенец; сама же кой-как свернула ноги под понёву да прикуталась в сорочку: другого одеяния
на ней не было (она никогда не имела кожуха или тепленького овчинного тулупчика). И то даже, в чем вышла она,
глядело как-то непригоже: всюду, и
на спине и
на плечах, виднелись прорехи, которые то и дело ощеливали кость да посиневшее от холода
тело.
Собиралась я это
на средокрестной неделе говеть и иду этак по Кирпичному переулку,
глянула на дом-то да думаю: как это нехорошо, что мы с Леканидой Петровной такое время поссорившись;
тела и крови готовясь принять — дай зайду к ней, помирюсь!
Ольга Михайловна стала
глядеть в щель между двумя хворостинами. Она увидала своего мужа Петра Дмитрича и гостью Любочку Шеллер, семнадцатилетнюю девочку, недавно кончившую в институте. Петр Дмитрич, со шляпой
на затылке, томный и ленивый оттого, что много пил за обедом, вразвалку ходил около плетня и ногой сгребал в кучу сено; Любочка, розовая от жары и, как всегда, хорошенькая, стояла, заложив руки назад, и следила за ленивыми движениями его большого красивого
тела.
Несколько минут она молча, с открытым ртом и дрожа всем
телом,
глядела на дверь, за которою скрылся муж, и старалась понять, что значит это.
Петр Дмитрич разделся и лег
на свою постель. Он молча закурил папиросу и тоже стал следить за мухой. Взгляд его был суров и беспокоен. Молча минут пять Ольга Михайловна
глядела на его красивый профиль. Ей казалось почему-то, что если бы муж вдруг повернулся к ней лицом и сказал: «Оля, мне тяжело!», то она заплакала бы или засмеялась, и ей стало бы легко. Она думала, что ноги поют и всему ее
телу неудобно оттого, что у нее напряжена душа.
И оттого ли, что ее Великан был в большой дружбе с Графом Нулиным, или выходило это случайно, она, как вчера и третьего дня, ехала все время рядом с Никитиным. А он
глядел на ее маленькое стройное
тело, сидевшее
на белом гордом животном,
на ее тонкий профиль,
на цилиндр, который вовсе не шел к ней и делал ее старее, чем она была,
глядел с радостью, с умилением, с восторгом, слушал ее, мало понимал и думал...
Николай прижался спиною к косяку двери, исподлобья
глядя на больного: за ночь болезнь так обсосала и обгрызла старое
тело, что сын почти не узнавал отца — суровое его лицо, ещё недавно полное, налитое густой кровью, исчерченное красными жилками, стало землисто-дряблым, кожа обвисла, как тряпка, курчавые волосы бороды развились и стали похожи
на паутину, красные губы, масленые и жадные, потемнели, пересохли, строгие глаза выкатились, взгляд блуждал по комнате растерянно, с недоумением и тупым страхом.
Вечером того же дня Иван Алексеич уже сидел у Кузнецовых за ужином, быстро хмелел от крепкой наливки и,
глядя на покойные лица и ленивые движения своих новых знакомых, чувствовал во всем своем
теле сладкую, дремотную лень, когда хочется спать, потягиваться, улыбаться.
И бедное создание с ужасом увидело, как скверные липкие лапы цепляются за ветви куста,
на котором она росла. Однако жабе лезть было трудно: ее плоское
тело могло свободно ползать и прыгать только по ровному месту. После каждого усилия она
глядела вверх, где качался цветок, и роза замирала.
И в душевном смятенье стал ходить он по горницам; то
на одном кресле посидит, то
на другом, то к окну подойдет и
глядит на безлюдную улицу, то перед печкой остановится и зачнет медные душники разглядывать… А сам то и дело всем
телом вздрагивает…
Я
глядел на его рисующую руку и, казалось, узнавал в ней ту самую железную, мускулистую руку, которая одна только могла в один прием задушить спящего Кузьму, растерзать хрупкое
тело Ольги. Мысль, что я вижу перед собой убийцу, наполняла мою душу непривычным чувством ужаса и страха… не за себя — нет! — а за него, за этого красивого и грациозного великана… вообще за человека…
Глядя на его согнувшееся
тело и
на выражение боли, то и дело мелькавшее
на его испитом лице, можно было подумать, что он ездил верхом впервые.